Поп-Дорн

Вышел в свет «Randorn» — новый альбом украинского певца Ивана Дорна, на котором он изобретает с нуля русскоязычную поп-музыку, причем еще более успешно, чем раньше. За два года, прошедшие с выхода «Co'N'Dorn», дебютного альбома Ивана Дорна, этот артист успел сняться...

Вышел в свет «Randorn» — новый альбом украинского певца Ивана Дорна, на котором он изобретает с нуля русскоязычную поп-музыку, причем еще более успешно, чем раньше.

За два года, прошедшие с выхода «Co'N'Dorn», дебютного альбома Ивана Дорна, этот артист успел сняться в спродюсированных Валерием Тодоровским «Веселых ребятах», записать саундтрек к реалити-шоу «Топ-модель по-русски» и по-новому осмыслить кока-кольный джингл «Праздник к нам приходит». Главным же достижением артиста, номинированного на несколько отечественных премий и названного в 2012-м «прорывом года», пожалуй, следует считать победу над «Мумий Троллем» и его «Медведицей» в плейлистах российских баров.

Для музыканта, который с самого своего появления метит в мировые звезды, это, конечно, не самое важное достижение, но, несомненно, солидное в контексте русскоязычной сцены.

Дорн фактически работает в той же нише, которую в конце 90-х — начале нулевых заняли упомянутый «Мумий Тролль», Земфира и группы поплоше, типа полузабытых «Мультфильмов» или «Сегодня ночью».

Эти исполнители, по сути, попытались под соусом «рокапопса» перепридумать отечественную поп-музыкальную традицию. Однако в итоге звездный статус оказался дороже экспериментов и все они лишь встроились в существующую.

Русская попса сейчас имеет вид кособокого страдальца, рвущегося на танцпол, потому что нырнула в диско и прочую легкомысленность сразу с постамента большой эстрадной традиции.

На танцевальный бит и синтезаторные подложки легли тексты, опирающиеся на традиции советских поэтов-песенников (в числе которых были люди, между прочим, уровня Андрея Вознесенского). Это многозначительные стихи, вслушавшись в которые, легко погрузиться в недельный запой (см. например «Единственную» Газманова или тексты песен Константина Меладзе для «ВИА ГРА»). Герои нулевых попытались несколько облегчить образный ряд (пробки, коты, девочки с плеерами), но тяжелое наследие прошлось и по ним —

несмотря на всю вроде бы легкомысленность, песни про пьяных мачо и везучих невест пропевались страдательно и многозначительно, что отчасти и обеспечило им хитовый статус.

Когда вышел дебют Дорна «Co'n'Dorn», в этой плачевной динамике наметился реальный перелом. Дорн не только пользовался инструментарием, принципиально отличным от архаичных по мировым меркам лауреатов «Премии Муз-ТВ», — он вложил в свою музыку принципиально иное наполнение. Прежде всего, он будто выносил себя за скобки.

Иван Дорн — это не творец, планирующий вкратце поделиться со слушателями сокровищами своего внутреннего мира, а прежде всего певец, пританцовывающий вокруг микрофона. Его главный инструмент — не душевные струны, а остроумие, юношеская порывистость и голосовые связки.

Это делает его почти неуловимым для привыкших к внутреннему диалогу с голосом в колонках российскому слушателю. С первого раза за всеми этими «лова-лова» и прочими словесными бигуди непросто понять, что он вообще несет, однако неведомым образом они крепко застревают в голове, всплывая в нужные моменты веселого шампанского опьянения. Примерно так же работает главный хит этого года — «Happy» Фаррелла Уильямса, главного кумира Дорна.

Дорн показал, какой должна быть настоящая поп-музыка — ненавязчивой, ироничной, чувственной, немного грустной, но не трагичной — такой, какая она уже давно во всем остальном мире.

И если первый альбом прощупывал готовность отечественной почвы к интеграции в мировой поп-музыкальный процесс, то «Randorn» — восемнадцать уверенных шагов в нужном направлении. Начав как «русский Jamiroquai», ориентированный на белый фанк и соул, Дорн уверенно расширяет палитру. Здесь есть место и модному дип-хаусу во вкусе Disclosure, и пресловутому «новому R'n'B» в стиле Weeknd и Фрэнка Оушена и все тем же фанку и соулу, но уже на совершенно ином уровне.

Впрочем, метод обращения с материалом здесь даже важнее стилистической палитры. Дорн не просто делает «как у старших» — он наполняет форму совершенно другим, местным содержанием. Его лирический герой — не страдающий золотой мальчик и не рефлексирующий сердцеед. Дорн, грубо говоря, такой же, как его слушатели, — простой парень из большого города (только не из Лос-Анджелеса или Москвы, а из Киева). Никаких экстраординарных тем он в своих песнях не поднимает — спорт, конкурс бальных танцев («Номер 23»), юношеская влюбленность («Весна», «Гребля»), немного сатиры на шоу-бизнес («Актриса» и «Ты всегда в плюсе», едкое посвящение «Фабрике звезд», в которую он пробовался в 2007-м). Но слушать его весьма увлекательно. Во-первых, потому что подобной музыкальной изобретательности местные продюсеры себе обычно не позволяют. Скажем, сингл «Мишка виновен», посвященный убийству героем неверной жены, превращен в хаус-сюиту на 4 минуты, за которые Дорн успевает сменить несколько ролей и голосов.

Во-вторых и в главных, ему ни разу не изменяет вкус. Здесь показательна песня «Безмато» — лучшее посвящение «закону о мате», в котором все же звучит запрещенное слово, но так, что в нем нет ни грамма вульгарности.

При этом Дорн ни секунды не пытается быть больше или старше, чем он есть, не стремится покорить слушателя внутренней глубиной и вообще как-то отяготить ненужными знаниями о чужой жизни. С другой стороны, за ним никто не стоит — ни продюсер, ни композитор, ни поэт, он все делает сам. Сочетание этих качеств дает ему непривычно легкое дыхание, а также сообщает музыке 26-летнего украинца приятную непредсказуемость. Не зря, кажется, последняя песня на этом альбоме называется «Река меняет русло». Куда она потечет дальше в этой истории, кажется самым интересным.