Он быстро разбирался в этих радиационных вещах

Умер академик РАН Юрий Израэль — человек, который рассчитал движение радиации после Чернобыля и этим спас Киев от паники, а также противник Киотского протокола. Юрий Израэль скончался в возрасте 83 лет, и это то, что называется долгой жизнью. Все это время он шел по своей дороге, не слишком озабоченный препятствиями на ней, спокойно и достойно

Умер академик РАН Юрий Израэль — человек, который рассчитал движение радиации после Чернобыля и этим спас Киев от паники, а также противник Киотского протокола.

Юрий Израэль скончался в возрасте 83 лет, и это то, что называется долгой жизнью. Все это время он шел по своей дороге, не слишком озабоченный препятствиями на ней, спокойно и достойно отстаивая свое мнение, даже если оно и не совпадало с мнением тех, кто выше. В 39 лет он защитил докторскую диссертацию, а в 64 года стал академиком РАН.

Многие годы он был фактическим руководителем всей метеорологической науки страны.

Он был не только выдающимся ученым, он был из тех редких людей, которых по праву называют организаторами науки.

В 1954 году, после атомного взрыва на Семипалатинском полигоне, молодому Юрию Израэлю, работавшему тогда в Геофизическом институте АН СССР, поручили самолетную съемку радиоактивного следа ядерного облака, что он и сделал, составив подробную карту динамики распространения радиоактивных продуктов, получив важнейшую информацию не только о радиоактивном загрязнении местности, но и о структуре мощного ядерного облака, что давало возможность прогнозировать такое загрязнение при следующих взрывах. Чуть позже он пролетел на четырехмоторном самолете Ту-4 (типа тогдашней американской «летающей крепости» В-29) сквозь само радиоактивное облако, чтобы лучше понять эволюцию его структуры. Спустя год там же, в ноябре 1955 года, после приземного сверхмощного по тем понятиям взрыва бомбы мегатонного класса, Израэль вообще спустился в его эпицентр, чтобы понять правильность расчетов ученых. Они очень долго решали, на какой высоте сделать подрыв: если слишком высоко — то ослабляются ударные возможности бомбы, если слишком низко, при взрыве захватывается в облако много грунта, который, дробясь, превращается в мелкие частицы с весьма высокой радиоактивностью, распространяющиеся, как показал опыт, на очень большие расстояния.
Проверка расчетов имела жизненно важное значение, и Юрий Антониевич с риском для жизни доказал, что расчеты верны.

Эти полеты плюс многочисленные полеты на Новой Земле заложили основу инициированного им нового направления в физике — теории радиоактивного загрязнения после ядерных взрывов и аварий — и позволили объединить потенциал ядерной физики, физики атмосферы и метеорологии.

После чернобыльского взрыва Юрий Израэль, тогда уже глава Госкомгидромета, должен был оценить радиоактивную обстановку в Киеве и его окрестностях. По детальной карте, полученной Израэлем с сотрудниками, было принято решение о границах обязательной эвакуации населения (всего было эвакуировано 136 тыс. человек), а также о границах зоны отчуждения.

Фактически эта зона — его творение.

7 мая киевские власти паниковали и собрались эвакуировать всех жителей города, но Израэль, который к тому времени провел оценку фактического загрязнения водных объектов, в ходе драматического десятичасового заседания Политбюро КПУ Украины сумел настоять на том, что никакой опасности нет, доказал, что повышение радиоактивного фона в украинской столице незначительно, и, сбив панику, фактически спас Киев. Известно его отношение к Киотскому протоколу — международному соглашению, призванному сократить выброс парниковых газов. Юрий Антониевич с самого начала заявлял, что такого рода международное соглашение должно иметь научную основу, без чего оно будет неэффективным. Известны его высказывания о том, что «изменения климата очевидны, но наука пока что не состоянии определить их причины», и о том, что «не существует доказанной связи между деятельностью людей и глобальным потеплением». При этом Израэль вместе с рядом других российских ученых активно работал в составе Межправительственной группы ООН по изменению климата (IPCC).

Израэль возглавлял специальный академический совет-семинар «Возможности предотвращения изменения климата и его негативных последствий», созданный по поручению президента России Владимира Путина. Именно на этом семинаре было сформулировано отрицательное мнение российских специалистов о Киотском протоколе. Впрочем, это мнение не было принято во внимание.

«В такой ситуации неопределенности — почему меняется климат — появляется Киотский протокол, цена которого — триллионы долларов, — говорил Юрий Израэль в своем интервью. — Столько надо потратить, чтобы только остановить рост парниковых газов. А вот удастся ли это сделать, даже потратив такие фантастические суммы, большой вопрос.

Я уверен, что этот документ работает на бизнес.

Кстати, аналогичная история была с озоновой дырой. Тогда во всем обвиняли фреоны, обрушили целую отрасль, потом выяснилось, что они ни при чем, а дыра сама восстановилась».

«Мне и легко и трудно говорить про него, — прокомментировал в четверг смерть Юрия Израэля президент РАН Владимир Фортов. — У нас были добрые отношения, мы очень давно дружим. Это уход специалиста. Он очень глубоко понимал те вопросы, которые вел. Я впервые с ним встретился еще до Чернобыля, где он сыграл очень большую роль научную — потому что он быстро разбирался в этих радиационных вещах. До Чернобыля у него был этап, когда он занимался ядерным оружием.

У него блестяще сочеталась гражданская позиция — позиция человека, который понимает роль науки в современном обществе и необходимость людям доказывать некоторые вещи, которые ученым очевидны, и они на это не будут тратить время.

У Израэля был такой подход. Его выступления на президиумах РАН всегда были содержательными, он глубоко понимал мотивацию людей. Для нас это очень большая потеря, для меня лично».

Григорий Колпаков